Граждане вынуждены бороться с наркоторговлей: История Равшана Алиева

Сегодня репортажная группа Pressuse.com предлагает читателю познакомиться с отдельными деталями истории, которая разворачивается в областном центре уже несколько лет. Мы не будем подробно анализировать все ее детали, так как в рамках одного материала сделать это попросту невозможно. Однако постараемся заострить внимание именно на тех эпизодах и странностях, которые бросились в глаза специалистам службы. 

Началось все в не столь далеком 2015 году, когда от передозировки в одном из иркутских медучреждений скончался молодой человек. Имя его не столь важно, однако этот нередкий, к сожалению, эпизод, запустил целую цепь куда более значимых событий. В частности, в среде его друзей окончательно сформировалось убеждение, что борьба с распространением наркотиков в Иркутске носит исключительно фиктивный характер. Ровшан Алиев и его друзья решили переломить эту ситуацию самостоятельно: по его мнению, если не начать бороться с этой заразой самостоятельно, то этого не сделает никто.

Вполне ожидаемая реакция молодых людей, шокированных смертью друга. И все было бы ничего, если бы эта борьба укладывалась в правовые рамки – но так происходило, к сожалению, далеко не всегда. Не искушенные жизнью парни, двадцати с небольшим лет от роду, из небогатых семей, просто не могли не сделать ошибок и не перейти дорогу влиятельным людям. Тем самым, которые и занимаются наркоторговлей. 

Здесь нужно сделать пояснение: и погибший, и его товарищи жили на территории Куйбышевского района Иркутска, известного сотрудникам правоохранительных органов как один из самых неблагополучных. Особенно в разрезе распространения наркотиков: крупные цыганские семьи фактически монополизировали этот бизнес, и уже несколько десятилетий наживаются на здоровье и жизнях иркутян. Ни усилия упраздненного ныне ФСКН, ни полиции, ни иных компетентных структур, не смогли переломить эту ситуацию.

Ежегодно только в Иркутске из оборота изымаются сотни килограмм героина и синтетических наркотиков, но сказать, что это сколько-нибудь значимым образом влияет на общую картину, было бы преувеличением. Достаточно вспомнить нашумевшую историю с изъятием крупнейшей в регионе партии героина в доме цыганской семьи пару лет назад – громкая и успешная по сути своей операция окончилась ничем. К гуманным срокам были приговорены цыганки, по национальной традиции взявшие всю вину на себя, а отец семейства остался на свободе и, по некоторым данным, образ жизни и сферу деятельности не сменил...

Отчего же так происходит, возникает вопрос у адекватного читателя? Ответ здесь, как и всегда, прост. Имя ему – человеческая жадность и беспринципность. Дело в том, что цыганская наркомафия не существует в вакууме – ее представители активно взаимодействуют с иркутским криминалом. По нашей информации, представители крупной преступной группировки осуществляют прикрытие цыганского наркобизнеса за регулярные отчисления крупных денежных сумм. В просторечии это именуется «крышеванием». С другой же стороны, через пресловутую «крышу» у замкнутого цыганского сообщества появляется возможность опосредованно контактировать с коррумпированными представителями силовых структур. Как ни жаль, но в нашей стране без коррупционной составляющей не обходится ни один по-настоящему доходный бизнес...

Все эти расклады молодым людям, жившим на территории района едва ли не с рождения, были хорошо известны. И они решили действовать по-своему. А именно, осуществляя подобие контрольных закупок наркотических веществ, различными методами убеждали лиц, их распространявших, прекратить эту деятельность. Как именно это происходило, и насколько весомы были аргументы, в настоящее время не столь важно. Гораздо важнее тот факт, что спустя непродолжительное время представители криминалитета начали испытывать серьезный дискомфорт в связи с деятельностью Алиева и его друзей.

И это понятно: ведь наркоторговцы, попавшие в руки «вольных борцов с наркотиками», незамедлительно жаловались своей крыше. Бизнес начал пробуксовывать, доходы, соответственно, падать. И тогда достаточно известный в городе человек (имя имеется в распоряжении редакции) сам вышел на контакт с Алиевым, предложив ему… долю в бизнесе. Грубо говоря, точно также получать деньги с цыган, торгующих смертью, и не пытаться перешибить плетью обуха. Алиев сотоварищи от щедрого предложения отказался, и сейчас становится понятно, что именно тогда его судьба и была предрешена.

За парнями началась настоящая охота, причем, по нашей информации, велась она с активным участием целого ряда сотрудников правоохранительных органов, тесно связанных с иркутской организованной преступностью. Первой жертвой этого бандитско-оперского тандема стал некий Максим Плахов – знакомый Ровшана Алиева. Как утверждает Плахов, в апреле 2017 года он был самым настоящим образом похищен представителями иркутского криминалитета, и из него выбивали информацию, которая могла бы помочь расправиться с Алиевым и его компанией. Полтора месяца длилось заточение, окончилось оно только в конце мая – и уже спустя две недели Плахов обратился в Следственный комитет. А вот тут начались странности...

Сначала, несмотря на присутствие однозначных признаков целого ряда преступных деяний со стороны известных заявителю лиц, в Куйбышевском следственном отделе СКР проверку проводить не стали. Вообще – руководитель отдела, юный следственный талант Сергей Сафарян, сам, без проведения проверки, «установил» отсутствие подследственных его подчиненным составов преступления, и «перекинул» обращение в шестой отдел полиции.

Где после неоднократного обжалования, общения с надзирающим прокурором, жесткого контроля за начальником полицейского следствия, уголовное дело все-таки было возбуждено… по статье УК «Грабеж». Дело в том, что после освобождения Плахова принадлежащую ему автомашину, сотовый телефон и прочие мелкие вещи, которые забрали у него при похищении, злоумышленники так и не вернули. Да, сложно поспорить, грабеж налицо, однако где правовая оценка полуторамесячного незаконного лишения свободы?!

Причины столь странной избирательности лежат, по нашему мнению, на поверхности. Тесные связи представителей криминала, похитивших Плахова, с нечистыми на руку сотрудниками правоохранительных органов, фактически позволяют уже почти что год укрывать от учета тяжкое преступление. И сейчас органы СК пойдут на все возможные ухищрения с тем, чтобы не возбудить уголовное дело по незаконному лишению Плахова свободы – ведь тогда придется признать, что в течение года она фактически покрывали преступников. А здесь уже недалеко и до того, чтобы самим угодить под следствие...

Впрочем, не только Плахову довелось испытать на себе, что такое коррупция и безразличие в органах внутренних дел. Еще один знакомый Алиева, Андрей Другов, также пострадал от рук бандитов. Вечером 18 мая 2017 года его автомобиль был заблокирован все в том же Куйбышевском районе представителями ОПГ, после чего обстрелян из боевого и травматического оружия. Следом в дело вступила металлическая арматура – нимало не стесняясь проезжающих мимо автомобилей, нападавшие жестоко избили Другова и его знакомого, находившегося вместе с ним в машине. Последним аккордом стали выстрелы из травматического пистолета в спину и по ногам пострадавшего. Чудом оставшись в живых, получив при это множественные телесные повреждения, Другов обратился в больницу – где его, само собой, опросили сотрудники полиции, которым он и рассказал о произошедшем.

 Автомашину отогнали на штрафплощадку, как вещественное доказательство, и на этом какие-либо действия со стороны полиции окончились. Хотя даже неспециалист видит здесь и причинение телесных повреждений, и умышленную порчу имущества, и, с учетом всех обстоятельств – угрозу убийством. Однако органы внутренних дел и отчего-то лояльная к ним прокуратура эти преступления фактически проигнорировали, что не может наводить на мысли о явном сговоре между нападавшими и прикрывающими их сотрудниками полиции.

Но и на этом еще не все. Спустя ровно два дня те же лица, что по словам Другова, напали на него, осуществили похищение еще одного их общего с Алиевым знакомого – Евгения Сказальского. Выманив его из дома, угрожая оружием и жестоко избив, преступники вывезли его на берег реки Ушаковка, где так же, как и остальным, причинили телесные повреждения, высказывали угрозы убийством и настаивали на том, чтобы он передавал им информацию о деятельности Алиева и его друзей. При этом, нимало не стесняясь, нападавшие хвалились хорошими связями в отделе по борьбе с организованной преступность областного ГУ МВД. Судя по тому, что несмотря на направленные Сказальским в прокуратуру, полицию и ФСБ заявления, никаких мер по ним принято не было, похвалы не были пустым звуком. К обычным бандитам государство относится жестко – а здесь проявило невиданное благодушие. Уже год преступники ходят на свободе и нисколько не беспокоятся. Значит, «крыша» в правоохранительной системе у них и вправду есть, и «крыша» это серьезная.

Когда пропал Плахов, Ровшан Алиев и его близкие друзья поняли, что их оппоненты готовы на все. И начали активно его искать – проводя свое собственное расследование. Не всегда в его ходе они придерживались буквы закона, однако причина тому очевидна: опасения за свою жизнь, жизнь и здоровье товарища, членов семей… Найти Плахова Алиеву не удалось, и когда давление со стороны бандитов стало невыносимым, он принял решение на время уехать в Братск.

Однако это никак не помогло: в мае 2017 года при содействии одного широко известного в узких кругах оперуполномоченного ОБОП, Алиев был там задержан и доставлен в Иркутск. Ровно с того момента он находится под стражей. По обвинению – в похищении людей, вымогательстве (!) и создании организованной преступной группы. То есть именно таким образом следственные органы оценили работу Алиева и его товарищей по очищению Куйбышевского района от наркотиков. Никак при этом не оценив преступные посягательства на самих молодых людей, которых еще до решения суда уже фактически признали преступниками. Как мы видим, когда это удобно и нужно в интересах бандитско-правоохранительного сообщества, СК возбуждает уголовные дела о похищениях очень оперативно.

Следует отметить еще одну очень интересную деталь: сразу же после задержания Алиева как по заказу начали сыпаться заявления от «пострадавших» от действий возглавляемой им группы. Пошли стройными рядами в органы внутренних дел якобы избитые и похищенные ими, причем зачастую они заявляли об этом спустя несколько месяцев после событий. Пришел даже известный иркутский цыган – тот самый отец семейства, оставшийся на свободе (см. выше) после рейда ФСКН. Оказывается, он тоже пострадал от действий Алиева и теперь внезапно решил заявить об этом. Люди знающие понимают, что подобное возможно только в одном случае: когда правоохранительные органы готовы любой ценой держать ребят в СИЗО, не позволяя им продолжать свою деятельность. В таком случае и наркоторговец на роль потерпевшего подходит.

Тем временем в начале апреля 2018 года, то есть, несколько недель назад, следователем по делу Алиева внезапно было принято странное решение: по его распоряжению Алиев этапирован в СИЗО г. Красноярска. Формальным основанием для этого послужила необходимость допроса Алиева в качестве свидетеля по абсолютно постороннему уголовному делу, возбужденному Красноярским СКР, однако неясно, что мешало воспользоваться обычной в таких случаях практикой, и направить в Иркутск поручение о допросе свидетеля? Зачем везти его за 1000 километров, а потом несколько недель держать БЕЗ допроса – так как у красноярских следователей «нет на это времени». Что происходит с Алиевым в это время – не знает никто.

По мнению родственников Алиева, это этапирование имеет только одну цель: подавить волю следственно-арестованного и принудить его к даче удобных для следствия и покрываемых им лиц, показаний. Ведь в Красноярском СИЗО у иркутского подследственного нет адвоката, который может вовремя предотвратить истязания – а значит, и руки у представителей правоохранительных органов по факту развязаны. Многочисленные жалобы на эту ситуацию не привели пока что ни к чему.

В целом, хочется сказать, что описанная выше ситуация не уникальна. К сожалению, мы давно уже привыкли к тому, что представители отдела по борьбе с организованной преступностью сидят в банях с бандитами и крышуют торговцев героином. Что по желанию следователя черное мгновенно становится белым, и наоборот – и тогда из любого человека можно сделать монстра. А любого монстра представить пострадавшей стороной. Все это в наше время даже не удивляет – и это самое страшное. Душевная черствость, как она есть – мы огрубели душой.

И ладно бы с ней, с душевной черствостью. Но здесь же видны и откровенные нарушения закона, глаза на которые вся правоохранительная система области последовательно закрывает. Видимо, по мнению сотрудников полиции, стрелять в людей, ставить их под дулом пистолета на колени и избивать арматурой – это в порядке вещей. А всегда столь грозная прокуратура отчего-то стыдливо отворачивается и предпочитает не замечать вопиющего беззакония сотрудников поднадзорных органов.

Поверить в единичный случай правового беспредела можно. Но когда это становится системой, и касается связанных друг с другом людей – возникает только одна мысль. Что сотрудники полиции тесно связаны с представителями организованной преступности, и защищать людей, фактически взявших на себя функции государства по очистке города от наркотиков, они не будут. Ведь тот же самый Сказальский, к примеру, похищенный от своего дома, был вынужден в итоге скрыться из города, реально опасаясь за свои жизнь и здоровье. И никого из людей в погонах не посетила мысль о том, чтобы сделать свою работу качественно и остановить волну криминального беспредела.

И поэтому история Алиева – это больше, чем просто история неаккуратных молодых людей, которые из своего понимания справедливости нарушили закон. Да, они виноваты, да они не всегда были правы – но тот цинизм, с которым сейчас их обвиняют ровно в том, чем занимаются пресловутые бандиты вместе с сотрудниками полиции, поражает воображение. Хочется верить, что в органах еще остались честные и неподкупные профессионалы, которые смогут разобраться в этой непростой истории и обеспечить то самое, чего нам всем так не хватает: законности. А не имитации усилий по ее наведению.