Нижнеудинский суд не увидел следов удушения на шее ребёнка?

 Но порой вмешательство государства не только не уменьшает опасности для маленького гражданина, но и напротив – доводит ситуацию до крайней ее точки.

Сегодня специалисты ИА «Специальный репортер» расскажут историю, которая разворачивается в Нижнеудинске Иркутской области. И она вызывает при этом огромное количество вопросов ко всем должностным лицам, кто должен был бы принять в ней участие. Но по результату – либо не принял вовсе, либо принял так, что лучше бы остался в стороне.

***

Александр и Дарья прожили в браке семь лет, весной же прошлого года развелись. Поначалу развод прошел мирно: Александр съехал, а Дарья осталась жить с двумя детьми, Богданом шести лет и Софьей трех лет. Александр общение с детьми не прекращал и регулярно встречался с ними, забирал к себе на выходные.

В конце июня 2022 года, забирая сына из детского сада, отец обратил внимание на странного вида полосу у него на шее. На вопрос, откуда появилась это полоса, ребенок ничего рассказать не смог, и тогда отец поехал прямиком в следственный комитет. Там к проблеме отнеслись внимательно и направили ребенка на судмедэкспертизу, которая прошла в Нижнеудинском судебно-медицинском отделении.

Фотография 1 – странгуляционная полоса на шее ребенка

Из заключения судебно-медицинского эксперта от 29. 06.2022:

«При судебно-медицинской экспертизе у гр. А.Б.А. 2016 г.р. обнаружены следующие повреждения:

Полоса вдавления по типу странгуляции и кровоподтеки (4) правой боковой поверхности шеи в верхней трети возникли при сдавлении шеи тупым полосовидным предметом из жесткого, полужесткого, возможно и мягкого материала давностью около 3-4 суток на момент прохождения судебно-медицинской экспертизы».

Поясним, что это значит. По факту, это означает, что ребенка чем-то душили – например, сложенным полотенцем, поясом от халата, рукавом от кофты. Причем с такой силой, что помимо собственно странгуляционной полосы остались еще и кровоподтеки. Тот факт, что они имеются только с правой стороны, может свидетельствовать о том, что другая сторона шеи в этот момент была к чему-то прижата – например, к кровати.

В любом случае, устанавливать обстоятельства возникновения столь специфического телесного повреждения должны следственные органы, а не работники СМИ. Однако именно следственные органы отчего-то приняли решение передать материал проверки в полицию – усмотрев в нем признаки преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ – «Неисполнение обязанности по воспитанию детей». Хотя автор этих строк на месте следователя СК все же провел бы проверку самостоятельно, оценив эти действия, скажем, через призму ст.30, ст. 105 УК РФ – покушения на убийство.

Так материал попал к инспектору по делам несовершеннолетних местной полиции, которая провела проверку, как умела. Опросила Дарью, которая заявила, что ребенка никто не душил, а это она ему делала «йодистую сеточку», так как у него почему-то болело горло. Как йодистая сеточка привела к возникновению четырех кровоподтеков, мама пояснить не смогла – а может быть, ей такой вопрос и не задавался.

Были опрошены воспитатели в детсаду, куда ходит Богдан, которые хором заявили, что мама отличная, о ребенке заботится, и никаких повреждений они у ребенка не видели. Родственники Дарьи, в свою очередь, заявили, что их дочь спиртным не злоупотребляет, ведет благопристойный образ жизни, и вообще. Кстати, Дарья – госслужащая и трудится в местном подразделении Роспотребнадзора.

Что же касается слов ребенка о том, что в день, когда согласно экспертизе, ему были причинены повреждения, у мамы были гости, и они распивали спиртное, мама ответила просто – ребенок ошибся, и перепутал события недельной давности с событиями почти двухмесячной давности. Мол, гости были, но только не в конце июня, а в начале мая…

Фотография 2 – показания Богдана в этой части из материала проверки

Фотография 3 – показания Дарьи в этой части из материала проверки

Удивительно, но подобными объяснениями инспектор ПДН удовлетворилась. Не став выяснять, кто и при каких обстоятельствах все же нанес повреждение мальчику, она просто отказала в возбуждении уголовного дела. Мотивировав это тем, что неисполнение обязанностей по воспитанию должно быть систематическим, а тут – всего один раз придушили, подумаешь. На этом расследование инцидента силами правоохранительных органов окончилось, не успев начаться.

Фотография 4 – мотивировочная часть постановления об отказе в ВУД

***

Отец ребенка, убедившись в хронической импотенции государственных органов, просто забрал мальчика домой, тем более что и Богдан обратно к матери не хотел категорически. И уже в июле 2022 Дарья обратилась в суд с требованием определить место жительства ребенка именно с ней. Отец обратился в суд со встречным иском, и суд дело рассмотрел.

Естественно, была назначена психолого-педагогическая экспертиза, которая должна была установить, какие отношения установились между родителями, между детьми (не забываем, что у Богдана есть младшая сестра), между каждым родителем и каждым ребенком в отдельности.

Экспертиза была назначена к проведению в Государственном автономном учреждении Иркутской области «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи», который экспертизу провел. Перечислять все нарушения, допущенные при ее проведении, мы сейчас не будем – хотя рецензия на этот документ, подготовленная «Санкт-Петербургским научно-исследовательским центром прикладной психологии и судебно-психологической экспертизы» в распоряжении специалистов ИА «Специальный репортер» есть.

Стоит отметить лишь, что среди экспертов, привлеченных к проведению экспертизы, не было ни одного педагога, а только психологи. Хотя экспертиза не просто так именуется «психолого-педагогической», а значит, квалификация экспертов не соответствовала назначенному виду экспертизы; в нарушение императивных требований законодательства в экспертизе не указаны специальность и стаж работы по специальности экспертов – в ГАУ ИО «ЦППМиСП» посчитали возможным ограничиться лишь должностью специалистов.

И самое яркое: в материалах экспертизы ОТСУТСТВУЕТ оформленная отдельным листом расписка экспертов о том, что они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Она имеется лишь в самом по себе заключении эксперта, которое датировано 21 декабря 2022 года. Сама же экспертиза проводилась 01 декабря 2022 года.

Фактически, это означает, что на момент проведения экспертизы эксперты не были под расписку предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК. Поясним, что это грубейшее нарушение законодательства, которое в принципе ставит под вопрос легитимность полученных в результате экспертизы результатов.

Однако судью Нижнеудинского городского суда все эти шероховатости не смутили. Кстати говоря, с изготовлением решения тоже были странности – несмотря на то, что решение было оглашено 09.01.2023, мотивированное решение было передано ответчику на руки лишь 18.01.2023, то есть с явным нарушением пятидневного срока, установленного ст. 199 ГПК РФ. Неужели у судей в Нижнеудинске такая серьезная нагрузка, что они в начале года не могут составить решение в срок? Загадка.

***

Впрочем, чтобы лучше себе представлять качество отправления правосудия в Нижнеудинском городском суде, предлагаем читателю ознакомиться с дословной цитатой из решения по делу:

«Доводы стороны ответчика о том, что эксперты не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не могут быть признаны судом состоятельными, поскольку соответствующие сведения содержатся в заключении № 559 от 21.12.2022, где указано, что судебная психолого-психиатрическая экспертиза проводилась 01.12.2022 в течение 4 астрономических часов».

Как 4 астрономических часа подменяют собой расписку, взятую ДО начала экспертизы, остается загадкой. Впрочем, надеемся, что апелляционная инстанция в лице Иркутского областного суда даст ответ на этот вопрос.

Потому что решением суда место жительства обоих детей было определено с матерью, несмотря на все перечисленные выше факты. Что же касается неизвестно откуда взявшихся следов удушения на шее ребенка в период его нахождения с матерью, представитель местных органов опеки заявил, что «виновность матери в причинении вреда здоровью своему сыну подтверждения не нашла». Речь, поясним, идет о пресловутом отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенном инспектором по делам несовершеннолетних. Вот так, один сотрудник, проведший проверку, спустя рукава, провоцирует последствия, как снежный ком. Да и орган опеки, который по определению должен защищать интересы ребенка, подошел к своей роли, мягко говоря. Формально.

Суд же относительно телесных повреждений сделал еще проще: сославшись на упомянутый уже выше отказ в возбуждении дела, сам по себе факт наличия телесных повреждений просто во внимание принимать не стал, ограничившись цитатами из постановления инспектора ПДН.

***

Комментировать подобное решение трудно – будучи написано юридически безупречным языком, по своему содержанию оно оставляет ощущение театра абсурда, где форма безусловно превалирует над здравым смыслом. Повторимся – хочется верить, что судьи в апелляции ознакомятся с материалами дела более внимательно, и еще увидят вот это видео. На нем Богдан, живущий в доме отца, встречается с приехавшей забрать его на пару часов матерью. Предупреждаем – впечатлительным лучше этого не видеть.

Полагаем, что цитата Дарьи, обращенная к шестилетнему сыну: «По решению суда ты должен сейчас поехать к нам», отлично демонстрирует уровень материнской привязанности, заботы и любви в этом конкретном случае.

***

ИА «Специальный репортер» будет следить за развитием событий и сообщит читателям о решении суда апелляционной инстанции по этому резонансному делу.

А. Ларин. 

Информационное агентство «СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТЁР» (Зарегистрировано Роскомнадзором, регистрационный номер ИА № ФС 77 — 76716 от 24.09.2019). 16 +